Они с Диланом практически не пересекались, хотя корабль для этого был слишком мал, если подумать. Радэ был освобожден от несения вахты на ближайшее время - по сообщению Роми. В отсутствие Трэнс она взяла на себя роль бортового врача и была весьма строга в этой роли.
Ограничения раздражали, и Радэ собирался демонстративно выполнять свои обязанности. В ответ Андромеда без тени иронии пообещала запереть его в каюте. И даже заперла. А может, Радэ просто отключился на какое-то время. Не слишком надолго. Рана затягивалась успешно и вряд ли обещала оставить о себе долгие воспоминания.
Эвакуация людей с апельсиновых плантаций Ригеля, видимо, прошла именно тогда, когда Радэ позволил своему организму отвлечься на восстановление. Выйдя из каюты он внезапно обнаружил, что в коридорах корабля появились какие-то шумные дети, деловитые, но слегка напуганные люди.
"Андромеда" потратила время на то, чтобы предупредить о приближающейся угрозе жителей других планет в соседних звездных системах. Как выяснилось, посланцы от Три-Лорна успевали не везде.
Оправдывали ли попытки исправить положение поступок триумвира? Пока у Радэ не было причин полагать, будто такой проницательный человек, как Три-Лорн, находящийся в правительственной тройке, мог не знать о том, что именно создали персеиды на "Змееносце". Это была особая просьба, что лишь усугубляло подозрения.
У Радэ было время над этим подумать. Теперь же, когда они направлялись к Теразеду, он собирался быть на мостике. У Андромеды уже не было причин требовать от него постельного режима. Хотя, вполне вероятно, о "режиме питания" лейтенанту еще суждено было услышать. Кажется, тема Андромеде нравилась. Или, возможно, ей просто было приятно наводить порядок. Хотя бы в таких мелочах, как время принятия пищи.
Интересно, Дилана она тоже донимала по части правильного питания или упражнялась исключительно на Радэ?

На пути Радэ попались несколько деловитых андроидов и один из выживших в бою при Аркологе пилот. Когда-то их было много, они смотрели вместе учебные фильмы, обсуждали особенности разных типов кораблей. Радэ никогда не сожалел - это чувство принижает человека, отвлекает его от поставленной цели. Он склонился к изоляционизму, будучи командующим флота Теразеда не из страха или сожаления, а потому, что это было объективно выгодное решение для всей планеты.
Почему он думает об этом сейчас?
Возможно потому, что вскоре придется принимать новое решение.
Оказавшись на мостике, Радэ обнаружил его пустым. То есть, почти пустым. Дилан был здесь в одиночестве (если об одиночестве можно было говорить в условиях существования вездесущей аватары, которая отождествляла себя с кораблем в целом и на этом основании могла, например, заявиться в каюту с упреком, что ты не выпил апельсиновый сок в нужном объеме).
Если что-то случилось, Андромеда не проинформировала об этом Радэ. Возможно, все еще числя Радэ в списанных по ранению, а возможно - по приказу капитана. Радэ хладнокровно оценил оба варианта, размышляя над вероятностями. Но проще всего было спросить.
- Капитан. Что-то произошло?

Дилан выглядел слегка растерянным, как будто не знал, что сказать. Или, скорее, не знал, хочет ли говорить. Радэ не мог этого не заметить. Он отнес замешательство капитана на недавний разговор. Почти открытое обвинение, безусловно, не могло быть забыто. Но Радэ не имел привычки испытывать угрызения совести или сожаление о сделанном. Тем более, что он знал - решение было принято верное. Выпади второй шанс - и он поступил бы также.
Вероятно, Дилан тоже это понимает, оттого и не может принять собственного решения. Или примириться с этим решением. Радэ открыто говорил капитану, что на его месте поступал бы жестче по отношению к противнику... тому, кого мог бы считать таковым. Еще тогда, на Теразеде. И когда Три-Лорн обвинил Дилана в укрывательстве, но даже после этого Хант отказался согласиться с логикой Радэ и выдать его на суд триумвирата.
Частично Радэ был в курсе происходящего. Он ведь не был арестован и не находился в изоляторе на период лечения. Так сложилось, что они с капитаном не пересекались.
- Мой организм регенерировал почти полностью, - произнес лейтенант (вопрос показался ему напоминанием о его слабости; тем более, что и сам капитан тоже был ранен, но, вероятно, нужно помнить, что для людей характерно участие).
Помолчав, Радэ добавил:
- Я бы хотел присутствовать при разговоре с Три-Лорном.

Радэ кивнул. Безусловно, Три-Лорн должен знать, что произошло на станции и кто несет ответственность. Скрываться лейтенант не собирался и не видел причин, по которым Дилан должен скрывать истинное положение дел. В прочем, в словах капитана звучало что-то еще.
Радэ заложил руки за спину и расправил плечи.
Он знал и раньше, что Дилан не готов идти по трупам ради достижения благой цели. В чем-то он был прав. Невозможно выстроить справедливое общество, о котором капитан так мечтал, на костях. Хотя Радэ полагал, что победив своих врагов, можно надолго сохранить порядок, если установить жесткий контроль...
- Оценивая ситуацию, я признал риск, затраченный на поиски ученого, слишком высоким, - произнес Радэ; прозвучало слишком отстраненно, стоило помнить, что на "Андромеде" приветствуется большая откровенность: - Чтобы отыскать его, нужно было бы снять блокировку. Рыцари могли убить нас. Количество магогов на станции не было известно, а промедление угрожало не только нам, но и "Андромеде". Раноялми сделал свой выбор. У него было время на то, чтобы одуматься. Его интеллект позволял оценить ситуацию. Ты рискнул бы "Андромедой" ради него?
Радэ остановился. Неожиданная собственная горячность заставила его задуматься над причинами. Он почти не думал о разговоре, случившемся два дня назад. Не в его обыкновении было ходить вокруг да около. Тем более, в прошлый раз капитан высказался достаточно определенно.
- Мои взгляды были известны тебе и раньше, я не склонен к излишней агрессии, Дилан. Если есть возможность избежать потерь, я стремился к этому. Мне кажется, ты понял это. Но сейчас... мы не обсуждаем Боудена и его людей, не обсуждаем убийство зараженных персеидов. Только одно тебя беспокоит. Не было ли убийство Раноялми продиктовано стремлением уничтожить все следы вируса.

Как и ожидал Радэ, Дилан вряд ли поставил бы под угрозу крейсер со всеми, кто находится на борту. Пусть людей не так много, но спасать отказавшегося от помощи ученого на "Змееносце" - это совсем не то, что спасать отказавшихся от помощи ницшеанцев на Аркологе. Возможно, капитан тоже думал о разнице и сомневался, что она оправдана. Оценивая здраво, следовало признать, что недоверие к ницшеанцам было обосновано. Радэ и сам не раз утверждал, что ницшеанские племена невозможно объединить.
- Ты сам позволил говорить с тобой откровенно, - напомнил ницшеанец.
Радэ понимал, о чем говорит капитан. Или ему казалось, что понимает. Его предок, Гахерис Радэ, когда-то тоже оказался в ситуации выбора. Тогда речь шла о восстании ницшеанцев, но, вероятно, предпосылки были похожи: Содружество дало слабину, показало, что держаться за него - уже не поддерживать реальную силу. Разлад в триумвирате, подковерные игры, все это рано или поздно приведет к развалу. В данном случае - скорее, рано. Потому что общая беда легко вскрывает слабые стороны любого союза. Наступление магогов уже продемонстрировало всем, что Содружество не обо всех заботится одинаково.
Радэ предвидел это. Он предпочитал обеспечивать безопасность одному Теразеду, чем беспокоиться о мифическом единстве, на самом деле, лишь распыляющем силы.
Идеалы Дилана были слишком благородны, слишком... модельны. Тем не менее, в чем-то их с Телемахом взгляды были схожи, иначе не могло и быть. Радэ находился на "Андромеде" не вынужденно - только потому, что его обвинили на родной планете. По иронии, этот несправедливый приговор открыл перед Радэ новые возможности.
Радэ кивнул. Да, кто-то из триумвиров знал о вирусе и считал его настолько важным, что послал один из самых сильных кораблей для эвакуации.
- К магогам вирус не имеет отношения, - заметил лейтенант. - Даже Боуден понимал его потенциал. Кто бы из триумвиров не стоял за этим, он действовал преждевременно. До того, как пытаться ввести в Содружестве тиранию, стоит спасти его от опасности. Иначе нечем будет управлять.
Говоря по правде, Радэ считал произошедшее сигналом к стремлению кого-то, кто стоит у власти, к организации переворота. Или же он не видел всей картины.
Лейтенант не знал, что будет дальше. Слишком непредсказуемо было будущее. Возможно, Трэнс могла бы что-то предвидеть. Хотя возможности Трэнс были весьма ограничены. Кажется, она больше путала себя и других, чем пророчествовавла.
Но если бы Радэ не верил в Содружество - разве поддерживал бы он его? После нападения на Теразед, после того, как Содружество едва не распалось, только образовавшись... Но все это было в прошлом и сейчас вряд ли было бы аргументом для Дилана. Признаться, Радэ не представлял как слова могут убедить, когда сомнения - в делах и намерениях. Слова слишком ненадежны.
- Ты идеалист, Дилан. Но я разделяю твои идеи. И ты забываешь, что мы на Теразеде оставались в Содружестве с тех самых пор, как Сара Райли собрала всех, кого смогла разыскать... И потому я могу точно утверждать: я не буду терпеть в триумвирате людей, которые собираются использовать оружие массового поражения против союзников. Равно как не могу дать согласие на содействие подобным исследованиям. Я также уверен, что и ты не потерпишь этого, иначе мы бы вовсе не разговаривали. Но выступать против Содружества я не мыслил.

Отредактировано Телемах Радэ (2015-06-19 16:08:43)