Буйный?! Да хоть взбесившийся, главное, чтобы доказать, что это он убил.
В какой-то момент Руди показалось, что женщина вняла его просьбам, так подробно зазвучал ее рассказ. И бывший сантехник с жадностью ловил каждое слово, запоминая их, чтобы не упустить ничего. Соль. Призраки боятся не только железа, но и соли! Боги, откуда она все это знает?! Хотя, неважно, чтобы помогла.
Наверно, он настолько понадеялся на помощь, что последующие слова писательницы оказались настолько же неожиданными и неприятными, как и удар кирпичом по голове.
- В другой штат?! – переспросил Руди, в первое мгновение даже отказываясь верить в такой совет. – Инъекция?!
Ему не хотелось ни инъекции, ни психушки, ни, тем более, газовой камеры. Ему хотелось обратно в свою каморку, арендованную за пятьдесят баксов в месяц, и ящик виски, чтобы напиться до прилета розовых слоников… Вот только даже такие нехитрые желания были пока ему недоступны. Между ними и им самим находились копы и эта вот дамочка, притворяющуюся, и довольно успешно, законченной стервой.
- Нет-нет-нет, подождите, - выпалил Уолдмен. – Вы не можете сейчас уйти. Пожалуйста… Копы мне не поверят, вы правы. Но, возможно, они поверят вам, - все-таки слово известнйо писательницы значит больше слова бывшего зэка. - В конце концов, вы так много знаете о призраках, может быть… может быть, их можно как-нибудь поймать. Ну, я не знаю, как в охотниках за привидениями, например…
Руди осекся. Даже ему последние его слова показались ужасно глупыми. Нужно было приводить другие аргументы.
- Послушайте, вы не можете самоустраниться сейчас. Если… если вы правы, и призрак буйный – он будет убивать дальше. И все последующие жертвы будут на вашей совести, - попытался воззвать к той самой совести дамочки Уолдмен.
Хотя с таким же успехом, ему казалось, можно взывать к прошлогоднему снегу в Пассадене летом. А потому, последним аргументом стала попытка надавить на жалость.
- Пожалуйста, не бросайте меня в беде, - взмолился Руди, пытаясь изобразить «щенячий взгляд». – Мне больше не к кому будет пойти, понимаете?

Пылесосом? Ну, а почему нет. Раз призрак боится соли и железа – безвредных по сути вещей, может и пылесос для него опасен. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что женщина над ним откровенно издевается.
Руди стиснул кулаки в бессильной злости, от отчаяния хотелось завыть. Но вой так и застрял в груди, когда дамочка сообщила о полицейском.
Уолдмен огляделся по сторонам бегающим взглядом. Никакого полицейского в зоне видимости не наблюдалось. Женщина опять издевалась над ним.
А пока он оглядывался, она снова посоветовала ему бежать.
- Не думаю, что в Техасе привечают таких, как я, - огрызнулся Руди. Думает, что она тут самая историческая подкованная? Вестернов в тюрьме он прочитал не один, и не два. – И в Мексике тоже. Разве только сразу в Боливию.
И что, значит, избавиться от призрака? Если он от него избавится, то не докажет свою виновность.
- Лучше скажи, от кого вы все это узнали, - ответил Руди. – Может, он будет более сговорчивым и более человечным, - его губы исказила кривая усмешка. – А по лицу и не скажешь, что такая злая… И по рассказу тоже. Я думал, вы – человек. А вы… - он поморщился, - сущая ведьма.
Здорово. Вот сейчас, после таких «комплиментов» женщина точно поднимет крик и сдаст его копам. Здорово, Руди, каким только место ты думаешь перед тем, как что-то ляпнуть?
И, пытаясь сгладить впечатление от всего сказанного, Уолдмен добавил.
- И как от него избавиться?
Кто знает. Может… может, ему это тоже пригодится, когда он заманить в дом копов и заставит их увидеть призрака своими глазами.

- Угу, скажите лучше, что не хотите раскрывать свой источник вдохновения, - покачал головой Руди, чувствуя, как от озвученной инструкции у него от удивления глаза, в прямом смысле, вылезают на лоб.
Раскопать могилу, посолить останки и запечь… В смысле, спалить. А святую воду приберечь, как средство от пожара. И все?! Никаких танцев с бубнами. Никаких заклятий и экзорцизмов. Как-то все несерьезно, так что даже поверить трудно.
Возможно, из-за этой простоты Уолдмен уставился на женщину с недоверием, явно ожидая проявления очередной издевки.
- Бред. Вы надо мной издеваетесь.
Ну, точно, ведьма!
Ведьма же продолжала упорствовать. Да еще и попыталась доказать Руди, что тот ее оскорбил.
От такой наглости бывший сантехник даже задохнулся.
- Добрые советы?! – возмутился он. – Да знаете, куда засуньте эти свои советы?!
Где-то вдалеке завыла полицейская сирена, заставляя его осечься и вздрогнуть. Взгляд тут же затравленно заметался по улице по поисках какого-то переулка, которым можно было бы уйти.
Боги, зачем он вообще сюда приехал?! Дурацкая была идея. Только время потерял.
- Вам только всякую мистическую муть и писать.

Завывания полицейской сирены приближались, и Руди не выдержал. Бросив в ответ дамочке:
- Ведьма! – он кинулся к проулку на противоположной стороне улицы. Справа послышался отчаянный визг тормозов. Какой-то водитель помянул бывшего сантехника по матушке. Руди не обиделся. Его детские воспоминания о женщине, родившей его на свет, позволяли выражаться о ней и более грубо.
Полицейская машина проехала по улице в тот самый момент, когда он уже прятался за мусорный бак, вспугнув тощего рыжего кота, мяукнувшего в его адрес что-то крайне нецензурное и бросившегося наутек.
Кажется, копы просто проезжали мимо, а вовсе явились не по его душу и тело. По мере отдаления завываний сирены страх отступал. И перед Уолдменом все яснее вставал вопрос, что делать дальше.
Ничего путного от этой писательницы он не узнал, только даром рисковал притащившись в такое людное место. В то же время, уверенности в том, что дамочка действительно кое-что знает о призраках и им подобных, в нем только укрепилось. Может быть, если проследить за ней, удастся понять, от кого она все это узнала.
И, добравшись до края проулка, Руди осторожно выглянул на улицу, пытаясь разглядеть свою новую знакомую, упаси бог его от таких знакомств.

Как выяснилось, собственной машиной писательница не обладала. С одной стороны, это упрощало Руди наблюдение за ней. С другой… с другой, попробуй проследить за автобусом.
Какое-то время Уолдмен держался неподалеку от остановки, убеждаясь в том, что женщина еще никуда не уехала.
Но когда, в какой-то момент обнаружилось, что она села в автобус, Руди запаниковал.
На помощь пришла проезжавшая мимо машина, которую бывший сантехник тормознул, едва не бросившись под колеса.
- Помоги, братан, - едва не взмолился он, нависая над приоткрытым окном со стороны водителя – полноватого, лысоватого парня.
- Тебе чего? – недовольно спросил тот, явно едва удерживаясь, чтобы не добавить придурок. Его руки нервно сжимали руль. В глаза бросился безымянный палец не левой руке, на котором явно виднелся след от кольца, но самого кольца не наблюдалось.
Руди нервно облизнул губы, пытаясь понять, что это значит. Что перед ним ловелас? Вряд ли, ловеласы не ездят на стареньких драндулетах и не страдают одышкой. Значит, скорее, разведенный или вдовец.
- Моя жена, - рискнул Уолдмен, - она мне изменяет. Как только ухожу на работу, она тут едет к своему любовничку. Пытался за ней проследить, но она заметила мою машину… Будь другом, помоги найти того козла, который заглядывается на чужих баб.
Судя по выражению глаз водителя, обман попал в точку.
- Все они, бабы, такие, - кивнул парень, указывая головой на пассажирское сиденье рядом с собой. – Садись.
Ехать пришлось недолго. Писательница вышла на пятой остановке, направляясь вдоль улицы к одному из проулков.
- Стой-стой-стой, - торопливо потребовал Руди. – Все, спасибо, братан, дальше я сам. Хорошего тебе дня, как говорится, ни гвоздя, ни жезла.
Слежка привела его к дому, в котором, судя по двум входам, писательница жила не одна. Может быть, сосед и есть ее источник?
Ободренный этой мыслью Руди собрался идти до конца.
Окно на кухне было приоткрыто. Правда, чтобы воспользоваться этим, пришлось дождаться, пока писательницы сделает себе коктейль. При виде клубники со сливками желудок завыл так отчаянно, что Руди невольно шарахнулся прочь от окна. Пожалуй, ему стоило подумать над тем, чтобы увести у кого-то кошелек и купить пару гамбургеров. В противном случае, до момента доказательства собственной невиновности он может просто не дожить.
Из приоткрытого окна послышался шум. И заглянув в него, Руди понял, что кухня стала свободной.
Дальше дело было за малым. Поддеть раму и перевалиться через подоконник, забраться под стол и замереть там. Из комнаты послышался голос женщины. Кажется, она с кем-то разговаривала.
Руди осторожно подался вперед.
Как ножка стола оказалась на пути его плеча, он сам не понял. Только почувствовал удар, заставивший его зашипеть от боли. А затем стол заскрипел, и столешница пошла вниз, ударяя его по голове. Перед глазами заметались разноцветные звездочки, и их метание удивительным образом совпало с грохотом полетевшей на пол посуды.
Стол оказался до чертиков хлипким.