Капитан Хант странным образом продолжал верить в невиновность Радэ. Хотя логичнее было бы предположить, что он делает вид, чтобы не потерять благосклонность адмирала, который все еще связан с изоляционистским движением. Политика и ничего более. Как сказала Ракель Бенцион Ханту: "Мы с вами делаем одно дело, капитан". В этом - суть политики. Главное - добиться своих целей. В противном случае - ты недостойный лидер.
К тайным врагам Радэ питал полнейшее презрение. Какого еще отношения заслуживают личности, которые побоялись высказать свое недовольство в лицо? Даже Купер в этом отношении преуспел. Хоть и не стал от этого сильной личностью и выдающимся лидером.
Радэ выпрямился, чтобы говорить с собеседниками на равных. Тело теперь могло сообщить еще что-то разве что патологоанатому.
- Изоляционистское движение все еще сильно. Но его приверженцы согласились с аргументом о необходимость объединения усилий для защиты. Теразед много плохого видел от космических пиратов. Магоги куда страшнее.
Говоря, как всегда, категорично, Радэ отдавал себе отчет в том, что все не могут думать совершенно одинаково. Сагара тому яркий пример.
Тем не менее, он по-прежнему был склонен видеть опасность не среди собственных соратников, а в высших эшелонах власти. Тем более, что слова Ханта лишь подтверждали эти подозрения.
Живой ум капитана уже избрал путь поиска новых доказательств. Или опровержений. Этот человек едва не был убит Гахеримос Радэ, но даже тень, которую предок отбрасывал на Телемаха, не затуманивала ему разум обидой... Купер действовал по-другому. Он лелеял свою обиду, хоть она была и  вдвое не так сильна. Мысли, как и действия - сами по себе не имеют определенной ценности. Все дело в человеке, которому они принадлежат*.
Услышавший план капитана Харпер с сомнением покосился на Радэ, словно сомневался, что тот стоит подобных усилий. Но, в конце концов, дело было не только и столько в Радэ - на кону стояло присоединение двух сил к Содружеству. А Теразед, единственный верный хранитель не только традиций, но и практики старого Содружества, претендовал на то, чтобы стать центром нового Союза.
- Попытка - не пытка, босс, - заявил Харпер. - Вот только что мы там найдем?..
Тут бортмеханик сообразил, что оспаривает слова капитана (во всяком случае, Радэ это счел вопиющим нарушением субординации, но, при всей ответственности миссии, которую принял на себя капитан Хант и при всем величии дел, которые совершал экипаж "Андромеда", у адмирала складывалось впечатление, что жесткая дисциплина здесь не при чем) и тут же заявил:
- Уже бегу настраивать приборы! - правда, снова никуда не пошел, захваченный новой идеей и новым подозрением: - Ага, а ты останешься здесь с этим ницшеанцем...
Радэ с привычным презрением отнесся и к этому невысказанному обвинению.
- Нужно проверить последние контакты триумвира Бенцион, - заметил он. Да, бывшая первый триумвир находится в заключении, но посещений никто не отменял. А Радэ не мог представить человека, чьи планы он бы нарушил в большей степени. Разве что... - И вы должны знать. Рано или поздно эта информация все равно к вам поступит. Я выступил против избрания Купера первым триумвиром после низложения Ракели Бенцион. Он не обладает качествами, необходимыми лидеру планеты.
Купер по-прежнему оставался вторым триумвиром. Хотя мог бы стать первым. Радэ не претендовал на этот пост, но триумвир затаил обиду и не гнушался упомянуть об этом (равном как и о несоответствии возраста ницшеанца занимаемой им ответственной должности) в нескольких интервью...
...и формально это давало Радэ вескую причину убить Купера.
Радэ расправил плечи, ожидая решения капитана.

_____________________________

Отредактировано Телемах Радэ (2015-03-31 05:42:53)

Радэ чуть усмехнулся. Он не был согласен с капитаном: возможно, он и не хотел заниматься политикой, но так или иначе все его действия были политическими шагами, действующими на пользу Содружеству. Даже не так: своими действиями Диллан Хант и создавал Содружество. И, пока он не узнал о существовании Теразеда, его миссию можно было бы назвать утопической. Немногие готовы ставить себе столь высокие цели и не превращать их в сказочную утопию, которая помогает сравнить все существующее с несбыточным идеалом.
Деятельность Диллана Ханта можно было бы назвать бессмысленной (мечтатели часто завышают собственные возможности без должных на то оснований), если бы у него ни получалось...
Однако внезапное решение - всецело политическое - заставило Радэ усомниться в том, что он действительно склонен довериться человеку, который отдает себе отчет в своих действиях. Но капитан хотел вступить на скользкий путь обмана. Тогда как Радэ претила сама мысль о том, чтобы скрываться за ложью.
Но отказ означал принятие своей участи. Радэ не страшился этого. Ему был противен навет, который бросал тень на него и на изоляционистов, потому что Сагара постарался для этого.
Во лжи легко запутаться. Но не Радэ начал лгать первым. Не он первый и оступится.
- Я сообщу на Теразед. Но если связь будет у всех, это покажется подозрительным. Андромеда и так сканирует все передачи. Она перехватит сигнал, если кто-то передаст сообщение с планеты.

Радэ вел себя так, будто это он тут всеми заправлял. Слово капитана он, конечно, признавал, но не без оговорок. Обязательно нужно было вставить свое веское ницшеанское слово!
- Не слишком ли рискованно, босс? Если станет известно, что ты дал Радэ полномочия, Боливар и компания тебя живым проглотят.
И он, между прочим, не фигурально выражался. Уж кто-кто, а Харпер знал, каковы бывают ницшеанцы в гневе.
- Я просто предупреждаю, потому что ты иногда забываешь, какие они.
Харпер покачал головой. Уж лучше ему заниматься своими делами. А значит - приборами. В сознание человека, который с этим сознанием расстался, они еще не пробовали проникать. Возможно, это было бесполезно. Харпер любил эксперименты. Может быть, он даже сделает открытие... пускай и не в своей области. Но ведь на то и гений, чтобы не ограничиваться какой-то одной узкой областью знаний, но действовать широко, с размахом.
К тому моменту, как Диллан и Харпер оказались в медотсеке, туда уже доставили и Сагару. Андроиды еще крутились вокруг, но уже были бесполезны. Теперь дело было за Харпером.
- Мы ведь можем совсем ничего не увидеть, - предостерег Шеймус Диллана, закрепляя электроды у Сагары на лбу. Затем он подключил мониторы и кивнул капитану на пустую кушетку, рядом с которой лежали виртуальные очки, подключенные к системе. Самому Харперу очки не были нужны - достаточно было вставить в порт, располагавшийся у ученого на шее, штекер.
- Ну, поехали? - поинтересовался Харпер.

- Твое слово! - почти пропел Харпер и активировал порт.
Обычно - не то, чтобы Харпер так уж часто совершал рейды в чужое сознание, но под началом капитана Ханта сюрпризов не оберешься - сознание представлялось цепочкой связанных воедино элементов. Для Харпера это были платы, электронные составляющие... схемы. Много схем.
Но сознание Сагары никаких связей не представляло.
- Уоу! - выдохнул Харпер, разглядывая бездонную пустоту буквально в шаге от себя, там, где заканчивалась скромная квадратная площадка, на которой они с Дилланом оказались. Эта пустота привлекла его внимание настолько, что он не сразу обнаружил наличие каких-то электронных цепочек, проступавших из темноты при редких импульсах - видимо, это должно было свидетельствовать о том. что сознание лейтенанта еще функционирует.
- Официально заявляю, что такого я еще не видел, - произнес Харпер. - Что мы ищем, босс?
Бортмеханик шагнул к краю площадки. И возле его ботинка тут же образовался небольшой куб - как раз, чтобы наступить.
- Отлично! - воскликнул Харпер. - Странно, но... отлично, да!
Нужно было добраться до посверкивающих схем, чтобы в них разобраться. Однако еще не подойдя Харпер заметил очередную странность.
- Ты видишь? Обычно человеческое сознание - связанное. Но здесь сплошные прорехи, как дыры в хорошем сыре! Не думаю, что дело только в кровоизлиянии. Разве тогда прореха не должна быть локализована?.. Или это свидетельствует о том, что мы уже ничего не найдем, а Сагара - уже не сможет стать прежним. Печально. И сильно осложняет поиск улик.

Вообще-то, Харпер и так высказался достаточно оптимистично - он ведь не назвал перспективу существования Сагары исключительно вегетативной и весьма гиподинамичной... если склониться к бесперспективной статичности. Нет, он возлагал надежды на то, что лейтенант еще сможет хоть как-то влиться в социум! Сомнительным было сохранение возможности нести военную службу, но это, может, и к лучшему. Строго говоря, лейтенант не показался Харперу особенно устойчивым в своих убеждениях и верным своему командованию... Конечно, Харпер понимал, что сложно говорить о верности, когда твой командир - ницшеанец. Каким адмирал Радэ был с подчиненными Харпер не особенно в курсе. Он помнил, как Радэ передавал под начало Диллана пилотов Теразеда во время нападения "магогов", оказавшихся муляжом, даже не троянским конем, а там, мороком, из-за которого умудрился погибнуть один из пилотов. Но это не означало, что все приказы ницшеанца были по умолчанию справедливыми и выполнимыми, а сам адмирал - достаточно доброжелательным, чтобы казаться терпимым своим подчиненным. Харпер и представить себе не мог, что бы было, окажись на "Андромеде" Гахерис Радэ, когда "Эврика" отыскала "Андромеду", только что вышедшую (строго говоря, не до конца еще вышедшую) из временной ловушки, в которую попала еще тогда, во замшелые времена восстания ницшеанцев. Ужас и кошмар. Наверное, всех бы их там и положил, сбрендивший суперчеловек!
- Андромеда, прекрасная богиня, снизойди до своего скромного адепта, - позвал Харпер и... богиня не снизошла. - Между прочим, это странно, - заявил Харпер. - Как будто кто-то глушит сигнал моего передатчика... может быть, также как глушит мозг Сагары.
ПОследнее замечание было высказано в крайней задумчивости, потому что Харпер как раз коснулся одной из частей схемы, сохранившей достаточно большой блок целостности. По схеме тут же побежала электрическая рябь....
- Ай! - воскликнул Харпер, отнимая руку. - Ты тоже видишь, босс? Думаешь, именно так и выглядит горячка?!
Схема плавилась, оплывая раскаленными до красна каплями.
- Кажется, кто-то пытается нас опередить, - пробормотал Харпер, в котором проснулось прикорнувшее было самолюбие ученого гения. - Ну нет, никто меня не обставит! Я суперскор! Я... суперстар!! Если вы понимаете, о чем я!
Харпер дотянулся еще до нескольких сохранившихся в целости участков, успел записать считанную информацию (между прочим, времени на разбирательства не было, так что пришлось записывать практически все, что попадалось под руку... и как вы представляете себе сохранение сознания взрослого человека?! Террабайты и террабайты памяти... изрядно поредевшей, но все еще действующей... такой работы Харпер еще никогда не осуществлял...
В какой-то момент Харпера вдруг попросту вынесло из сознания Сагары. Бортмеханик обнаружил себя на полу. Роми склонялась над ним. В руке ее был виден штекер, настораживающе помигивающий красным.
- Ты не отвечал, я не могла определить ваше с капитаном состояние! - упрекнула аватара. Харпер потер затекшую шею. Еще из травм идентифицаровался отбитый копчик и уязвленное самолюбие.
- Ты в порядке, босс? - поинтересовался Харпер. - Я понял, на что это похоже. Компьютерный вирус! Это не просто дефрагментация сознания. Участки памяти будто меняли местами... я бы сказал, ее пытались переписать, используя имеющиеся элементы и заменяя неподходящие участки.
- Состояние лейтенанта стабилизируется, - подтвердила Роми.
- Да... вот только понятия не имею, с кем мы будем иметь дело, когда он придет в себя! - заявил Харпер.