Когда прозвучал ответ, Боливар понял, что он ошибся в своем предположении о неспособности Телемаха на самоубийственный поступок. Причина прилета ницшеанца была, жизненно важна, как для Боливара в частности, так и для всего клана Сабры-Ягуара. Вот только ее важности для самого Радэ эрцгерцог понять не мог.
Неужели все дело было в Содружестве?! В том самом Содружестве, которое, как слышал эрцгерцог, готово было объявить капитан-лейтенанта преступником и отправить на каторгу? Содружестве, которое все равно обречено?! И которое, даже если его и удастся спасти, все равно никак не отблагодарит своих спасителей?!
Рисковать ради подобного жизнью мог лишь безумец или откровенный глупец… Кажется, Радэ слишком много времени проводил в компании неполноценных, и это сказалось на его умственных способностях.
- Странно, что капитан Хант не прилетел лично, чтобы подтвердить данное мне слово, - улыбнулся эрцгерцог. – Думаю, я повременю пока отдавать приказ батареям… Если, конечно, вы не дадите мне повода.
Как бы не была сильна его ненависть к Радэ, чувство выгоды было сильнее. Получив лекарство, Боливар не только мог спасти тысячи обреченных, он мог вернуть утраченное уважение, доказать свое лидерство и перестать вздрагивать от каждого стука в дверь.
Ну, а если в придачу к этому ему удастся поквитаться с предателем… Что ж, это станет приятным бонусом. И именно поэтому отпускать Радэ сейчас не стоило. Тем более что ницшеанец сам напрашивался в гости.
- Я бы послал курьера, но у меня не так уж много причин доверять вам, - взгляд Боливара на мгновение стал колючим. Воспоминания о предательстве все еще были слишком свежи. - А потому я хотел бы лично убедиться в том, что вы привезли именно лекарство до того, как вы покинете нашу скромную планету. Приземляйтесь, Радэ. Мои люди встретят вас на космодроме и приведут ко мне.

Связь отключилась. И Боливар снова усмехнулся, теперь уже презрительно. Удивительно, но капитан Хант оказался умнее своего подчиненного, раз решил не лететь сам. Или это была попытка примириться с кланом Сабры-Ягуара ценой жизни ницшеанца?
Такой вариант исключать было нельзя. Хант уже доказал, что ради Содружества готов на любую слабость. Он предпочел отступить и предложить мир там, где, с точки зрения эрцгерцога, ему следовало проявить жесткость и силу.
В тот момент, когда Боливар понял, что экипаж «Андромеды» ускользнул от него, броситься за ними в погоню его побудила не только злость, но и страх. Выступая против Ханта, эрцгерцог становился бунтовщиком. А потому и был уверен, что сбежавший капитан не замедлит использовать всю мощь Содружества, чтобы подавить этот бунт в зародыше.
Тем большим было удивление Шарлемана, когда капитан предпочел мир и переговоры залпам из орудий крейсера. А затем, к удивлению примешалось презрение, которое теперь лишь усилилось. Хантом двигало беспокойство за Содружество, желание сохранит его любой ценой, даже потереть собственной гордости и силы. Что ж, удел слабых отступать и жертвовать союзниками.
Удивление вызывал лишь тот факт, что Радэ не понял отведенной ему роли жертвенного ягненка. А может быть, понял, но не видел возможности отказаться? Рассчитывал, что лекарство настроит эрцгерцога на миролюбивый лад?
Глупец! Повторять ошибок Ханта Шарлеман был не намерен. И жалости и сочувствия к посланнику он не испытывал. Лишь злую радость от того, что предатель оказался в его власти.
Именно поэтому с расправой не следовало спешить, нужно было продлить удовольствие, насладиться медленной гибелью врага и, самое главное, позволить ему почувствовать неизбежность приближающегося конца.
На пороге снова возник Чингиз. И, впервые за последние дни, Боливар не вздрогнул от его появления.
- Радэ приземлился, - сообщил адъютант. – Наши люди ведут его сюда.
- Он вооружен? – поинтересовался Боливар.
- Только копьем Звездной Гвардии.
- Разоружите его.
Нет, Шарлеман не боялся, что посланник Ханта прибегнет к оружию. Ему лишь хотелось дать почувствовать Радэ его полную беспомощность. Это было первым, маленьким шагом его мести.
Чингиз кивнул.
- Будет сделано, эрцгерцог.
Ожидание показалось Боливару длиннее, чем было на самом деле. А потому, едва дверь его кабинета снова отъехала в сторону, он позволил себе нетерпеливо встать с кресла, направляясь навстречу вошедшему.
- И как вы собираетесь доказать мне, что лекарство эффективно? – поинтересовался он. – Позволите ввести вам вирус, а потом примените его?
Что ж, это было бы забавно. Жаль только, вирус убивал слишком быстро.

Радэ продолжал вести себя так, будто совершенно не догадывался о том, какая участь ему отведена. И это было… странно. Заставляло Боливара чувствовать себя не в своей тарелке, задумываться над каждым следующим шагом, будто он играет в игру, правил которой ему не сообщили.
Эрцгерцог поморщился.
- Хотите сказать, что у вас есть иммунитет к вирусу?
В памяти всплыла информация о тех, кто уже успел умереть. ИХ было несколько десятков. Не только женщины и дети, но и мужчины… воины. Они были сильны, но ни у кого из них не хватило сил, чтобы справиться с болезнью. И в этом свете само слово «иммунитет» звучало почти фантастически.
- Это легко проверить. Уверен, вы не будете возражать, если у вас возьмут кровь на анализ.
Боливар кивнул Чингизу, отдавая приказ к действию. Еще один хороший повод задержать Радэ на планете.
- Если в ней действительно обнаружатся антитела, это… это будет подтверждением того, что капитан Хант выполнил свою часть сделки. И тогда мы обсудим наши обязательства перед ним… - Шарлеман усмехнулся и подчеркнул. – Только тогда.
Да, возможно, Хант и в самом деле рассчитывал на помощь эрцгерцога. Вот только сам Боливар не видел причин для этой помощи. Подписывая хартию Содружества, он рассчитывал приобрести сильного союзника для поддержки собственных интересов. И, нужно было признать, кое в чем «Андромеда» и в самом деле помогла ему, например, ослабив флот Драго-Касов и позволив Сабре-Ягуару захватить важные для них системы.
Но схватка с магогами не принесла бы клану пользы. Это была бы война не за богатство или территории. Это была бы война за жизнь, против смерти…
- Содружеству тоже нужно время, чтобы сделать больше лекарства, - ответил Боливар, - иначе бы вы не ограничились лишь пятью пробирками. Так что тут мы с ним равны. А что касается магогов – Вселенная велика. В трех галактиках сотни систем и тысячи планет. Вероятность, что они придут именно к нам, не так уж велика. Им хватит и другой, более легкой добычи. Искать же встречи с ними специально – безумие. И уж если капитан Хант не понимает этого, то вы должны.
Чингиз шагнул к Радэ уже принесенным инжектором и, после непродолжительного колебания – кажется, участь погибшего сопровождающего заставляла его относиться к ницшеанцу с уважением – решился-таки сделать забор крови.
Инжектор вспыхнул лампочками, показывая степень заполнения.
- Мои люди проводят вас в вашу комнату. Там вы сможете дождаться результатов анализа и отдохнуть.
Боливар бросил выразительный взгляд на Чингиза, требуя, чтобы тот задержался.
Радэ действительно ждал отдых… Но не такой, которого бы ему хотелось. Эрцгерцог собирался приказать, чтобы капитан-лейтенанта оглушили по дороге, а затем оттащили в темницу. Там ему и было самое место.

Слова Радэ могли быть лишь пустым сотрясанием воздуха, жалкой попыткой озвучить мнение его командира. Но все же проигнорировать их было бы слишком большой ошибкой. И в первую очередь, потому что ницшеанец и в самом деле встречался с врагом, в отличие от самого Боливара.
О столкновении «Андромеды» с кораблем магогов ходили слухи. Большинство из них утверждали, что крейсер погиб. Но вернувшись в пределы Содружества, «Андромеда» прекратила их.
Корабль уцелел, правда, за свое спасение ему пришлось заплатить жизнью почти всего экипажа. Возможно, это и в самом деле подтверждало опасность магогов. Но Боливар был склонен считать, что виной всему нерешительность и слабость капитана Ханта.
Последние события выставили того отнюдь не сильным лидером, каким раньше был склонен считать его эрцгерцог. Сейчас капитан мало чем отличался от обычного клуджа, обреченного на поражение уже фактом своего рождения. И этот клудж несправедливо, незаслуженно владел сокровищем, способным изменить вселенную – «Андромедой». Именно эту несправедливость Боливар и собирался исправить. Крейсер заслуживал лучшего командира. Сильного, решительного, рожденного побеждать. И с таким командиром ему будут не страшны даже магоги.
Дверь кабинета отъехала в сторону. На пороге снова возник Чингиз.
- Наши медики закончили исследования, - произнес он.
Эрцгерцог бросил на него вопросительный взгляд.
- В крови Телемаха Радэ и в самом деле обнаружены антитела. У него иммунитет к вирусу. К тому же было изучено привезенное им лекарство. Мы испытали его на образцах ткани, взятой у умерших… Вирус погибает в течение часа…
Боливар кивнул, изо всех сил стараясь сдержать свое удивление и радость, которые буквально клокотали у него в душе.
- Немедленно начните синтезировать лекарство. Возьмите столько, сколько понадобится, а оставшееся распределите между самыми тяжелыми пациентами. Мы должны спасти как можно больше.
Мысли снова вернулись к Ханту. Капитан и в самом деле не обманул, выполнил свое обещание гораздо раньше отведенного ему срока. Вот только этот факт вместо благодарности вызвал еще большее презрение.
Хант обладал настоящим сокровищем. За одну каплю лекарства он мог бы потребовать целый флот их клана… А вместо этого он предпочел отдать его безо всяких условий и жалко молить о помощи, как об ответной благодарности.
Губы Боливара искривились в ухмылке. Нет, «Андромеда» однозначно заслуживала лучшего капитана.
- Что с Радэ?
- Мы отправили его в темницу, - был ответ. – Уверен, когда он очнется, то будет готов к разговору.
Боливар чуть поморщился. Даже если нет, у него хватит средств переубедить его.
- Я иду в темницу. Пришли туда Верцингеторикса и его людей. Они умеют разговаривать с пленниками.
И с этим словами эрцгерцог поднялся из-за стола и вышел из кабинета.

К тому моменту, когда Боливар вошел в темницу, Радэ уже успел очнуться и даже подняться, чтобы с вызовом посмотреть на тех, кто его пленил. Видимо, таким образом он пытался сохранить остатки достоинства.
Жалкая попытка. Какое достоинство может быть у дурака?
Боливар в который раз презрительно поморщился.
- В прошлый раз на вашем месте был ваш капитан, - заметил он. – Видимо, мое гостеприимство многому его научило, и он оказался достаточно умен, чтобы отправить вместо себя вас, а не прилететь самому.
Что ж, тем неприятнее было осознавать, что представитель его вида оказался глупее какого-то клуджа.
- Признаться, я был уверен, что если кто-то и решится повторить его ошибку, то это будете не вы, - Шарлеман пожал плечами. – Возможно, вы не так уж умны, как я думал. Но…
Он сделал небольшую паузу, пафос и наигранность ему всегда импонировали.
- Но, несмотря на это, я проявлю снисхождение и пообещаю вам быструю смерть с честью, если вы правдиво ответите на все мои вопросы. Если же вы откажетесь…
Боливар бросил мимолетный взгляд на троих ницшеанцев у него за спиной. Радэ должен был их помнить, именно они пытались «переубедить» Ханта на корабле.
- … мои люди найдут способ разговорить вас. И чести в этом будет мало.
К тому же, Радэ должен был понимать, что его, в отличие от Ханта, эрцгерцог беречь не намерен.
Боливар стиснул руки в замок, давая понять, что разговор начат.
- Итак, мой первый вопрос: где «Андромеда»? Мой второй вопрос: что собирается делать Хант теперь, когда отдал мне лекарство? Думаю, для начала хватит.